написано 12-02-2009 20:08         

Кук!

написано 12-02-2009 20:11            

то

написано 12-02-2009 20:13         

За тридцать штук серебряных юаней
Я Ньютона с Конфуцием продам.

написано 12-02-2009 20:20         

На этом рубеже легли и БАЙРОН, и Рембо

написано 12-02-2009 20:24         

Два пижона из "Креста и полумесяца"
И еще один из "Дейли телеграф"...

написано 13-02-2009 02:18         

Это вообще-то Шотландия. Но близко.
Тогда, если исходить из этого, то (поскольку англоизмы у ВВ, судя по тому, что активность в данной теме сходит на нет,— закончились) предложу несколько спорных:

Другой же — в петлю слазил в «Англетере».

Хотя название вроде бы французское (Anglettere [фр.] — Англия), но название этой гостиницы неоднократно менялись: поначалу «Шмидт-Англия» (по фамилии владелицы Терезы Шмидт), затем — просто «Англия», с 1911 по 1919 — «Англетер», с 1919 по 1925 — «Интернационал», с 1925 по 1948 — «Англетер», с 1948 — «Ленинградская». Кроме того, до 1924 г. в этом здании размещалась английская миссия.

И вволю выпьем джина из бутылки!

Тут проблема: хотя джин впервые начал изготавливаться в Нидерландах в XVII в., он в конце века уже попал в Англию, где сделался, наряду с виски, традиционным английским (точнее, великобританским) напитком. Вот как тут считать? Английский джин существенно отличается от голландского — он более крепкий и с менее выраженным вкусом. А уж с XIX в., после изобретения процесса вертикальной перегонки, был создан лондонский сухой джин (это тот, что пьют с тоником), который вообще — отдельная песня. На его основе уже придуманы коктейли типа мартини и иже с ним. Ну, так что — английский это продукт у ВВ или нет?

написано 13-02-2009 10:07         

Хотя Эдгар По - американец, но ворон у него - наверно, все-таки англичанин. Ибо кто еще будет американцу постоянно каркать под руку?

написано 13-02-2009 20:30            

В.В. (с фонограммы):
...Есть очень много смешных, курьезных случаев во время съемок, и рассказывают всякие. Например, есть такой случай. Один актер, американский, звать его Шон О'Коннери (Sean Connery), он знаменит тем, что он играл Дмеймса Бонда, сверхсупершпиона, агента 007. Написал эти романы Ян Флеминг, там у них, и они сняли, по-моему, штук двенадцать картин по этим сценариям. И он необыкновенно известный человек на Западе, его знают все буквально, он такой супермен на экране, стреляется, соблазняет - ну все делает, одним словом. Но в жизни он такой респектабельный господин, довольно уже лысоватый и седоватый и полноватый, и он к нам приехал сниматься в картину, которая называется "Красная Палатка". В общем, он нервничал, когда ехал, думал, что его тут разорвут совсем просто, абсолютно, значит, такой он знаменитый и известный, а у нас этих фильмов никто не видел, его и не знает никто. Так, ходит какой-то человек, и бог с ним. И он две недели отдохнул, подышал полной грудью, так был счастлив, а потом скучно ему стало, не привык он к такому. Он там попросил даже какой-то вечер сделать, вечеринку. Пришли люди, он их всячески пытался развлекать (там) и говорил по-американски, но никто ничего не понимал. Напитки-то все выпили, которые он там выставил на стол, всякие иностранные, и ушли. Ну, а он посмотрел,- все выпито, стол разрушенный, он, правда, говорит: "Действительно, таинственная страна". Tак он и не понял, в чем дело. Ну и я решил написать по этому поводу шуточную песню о кино. Я ее исполняю обычно тогда, когда меня киношники просят выступить вместе с ними во время (там) праздников кино, как шутку. http://www.kulichki.com/vv/pesni/sebya-ot-nadoevshej-slavy.html

Вообще же, Шон О'Коннери родился в Эдинбурге (в Шотландии, как уже было сказано).

написано 19-02-2009 21:22         

Любопытная статья о деятельности текстологов ("образцовых", пушкинских).
Максим Шапир
Какого «Онегина» мы читаем? http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2002/6/shapir.html
отрывок:
==========================================
Начну с так называемых “цензурных искажений”, устранение которых многим представляется прямой обязанностью текстолога. Однако не все так просто. Цензура, как бы к ней ни относиться (а зрелый Пушкин видел в ней не только зло), — это социальный фактор духовной культуры, который стоит в одном ряду с литературной критикой, общественным мнением, читатель­ским спросом и т. д. Обычно эти обстоятельства давят на автора на протяжении всей его работы над произведением, начиная с замысла (“самоцензура”) и кончая публикацией. Совершенно устранить результаты внешнего давления невозможно, да и не нужно: мало ли чем вообще ограничена свобода творчества (например, общепринятым языком)! Не кто иной, как Томашевский, напоминал, что есть “много примеров, когда и при изменившихся цензурных усло­виях писатель пренебрегает восстановлением цензурой искаженных мест”4. Вот почему мы вправе восстанавливать лишь те изъятия и замены, о которых доподлинно знаем, что они не были приняты автором. Но в “Евгении Онегине” таковых, судя по всему, нет.
Устранение цензурного вмешательства, не санкционированное автором, превращает текстолога в сотрудника оруэлловского Министерства правды, ибо не отражает ничего, кроме изменения политической конъюнктуры: явление одной культурной эпохи подправляется с точки зрения другой, из-за чего текст теряет свою историческую достоверность. Нетрудно показать, что, “борясь” с царской цензурой, Томашевский и другие участники юбилейного собрания сочинений выполняли социальный заказ: их “борьба” была приспособлением пушкинского текста к идеологическим нуждам современности.
==========================================
Дальше в статье приводятся ужасающие примеры ляпов - Крылов с Жильцовым отдыхают

Задеты и принципы в целом - скажем, углубляются сомнения, что "Тот, который не стрелял" так уж необходимо печатать, восстанавливая "особиста Суэтина", или что в "МАЗах" "на самом деле" "есть" 2-я строфа "Но был донос и был навет". Обе песни были преимущественно предназачены именно для концертов, правильно ли подавляющее большинство исполнений (в том числе поздних) признать неискренними?
Потом, если "теперь можно" писать, что Суэтин - на самом деле особист, то почему осталось "не то, чтобы не знаю - рассказывать нельзя?" Теперь ведь перестройка, можно рассказать и об этом...

Почему не рассмотреть другой вариант: что в этой песне видно четкое развитие текста, дело совсем не в автоцензуре. По-моему, там показана скрытность, запуганность рассказчика, а не автора. Это впечатление все усиливается. Сначала (после 1-го исполнения) убрана "под замок" причина расстрела, а потом и должность Суэтина... Вполне вписывается в портрет героя намерение не раскрывать и ее тоже.